АУ про совместное задание со стороны СтаркаНа базе Старку не нравится. На Хэликерьере было веселее - отчасти, потому что там были остальные "Мстители", а агенты, несмотря на угрозу миру, играли в Галагу, отчасти из-за прекрасно подчеркивающей все достоинства формы Марии Хилл. Здесь же длинные коридоры и наглухо закрытые от внешнего мира сотрудники Щ.И.Т.а навевали тоску.
Старк вертит в руках гостевой пропуск - точную копию того, что ему выдали чуть больше недели назад, перед поездкой в Женеву. Они оба действовали сутки. Кому могло прийти в голову добровольно находиться среди хмурых и сосредоточенных лиц столько времени, Тони не знает. Он планирует убраться отсюда в течение часа.
Но разговор с Фьюри откладывается - тот самый Уилшэр, из-за которого миллиардеру и пришлось оба раза совершить путешествие на базу, а заодно и в столицу Швейцарии, потребовал личного присутствия полковника при допросе. Киллер, за которым Щ.И.Т. охотился почти полтора года, оказался важнее его последней неудавшейся цели, и теперь Старк откровенно скучает - в приемной Фьюри ни секретарши, с которой можно было бы пофлиртовать, ни политических журналов, и даже стены безжизненно голые. Секретная правительственная организация. Невероятно скучная секретная правительственная организация.
Тони смотрит на дверь, за которой пятнадцать минут назад скрылся полковник, и задумчиво стучит пальцами по кожаному покрытию дивана рядом с собой. Как скрасить время - он знает, только не думает, что это хороший вариант.
- А где мой невероятный напарник и по совместительству, как вы говорите, лучший агент вашей доблестной организации, у которого, между прочим, это нигде не написано, - спрашивает Тони, в ответ на быстрое и немного отрешенное "тебе придется подождать, Старк" от Фьюри.
- На стрельбище, как обычно, - на автомате отвечает полковник - его мысли заняты не совсем понимающим свое положение Уилшером, а время, выделенное на его "вербовку", уходит. И только потом понимает, кому именно только что "сдал" местоположение Ястреба. - Я бы не советовал лезть - если, конечно, тебя не смущает несколько бурная реакция и возможные последствия.
- Я с ней уже знаком, - хмыкает миллиардер, и Фьюри пожимает плечами - в конце концов, он понятия не имеет, как именно эти двое сработались за эти несколько дней в Женеве:
- Если решишься - попросишь парней на входе показать тебе дорогу, - только и говорит Ник, снова переключаясь на более важные задачи, вспоминая про Старка только на несколько мгновений, предупреждая пару агентов у двери в приемную.
Недовольного "вам в пору вместе с пропусками навигаторы выдавать" он уже не слышит.
На стрельбище.
Старк действительно не уверен, что ему следует туда соваться. Он и сам не в восторге, когда кто-то пытается вмешаться в работу в мастерской. И если он успел правильно понять Бартона – стрельбище и было его "мастерской". А может быть, и вся база. Кто этих агентов разберет.
Да и несколько дней, пусть и практически бок о бок - не так уж и много. Особенно, когда заранее настроен на неудачу в общении. И все же Тони не покидает ощущение, что в каком-то смысле их было более, чем достаточно...
- Это и правда он, - жалуется Тони в трубку, через несколько секунд после того, как картинка с фильмом застывает, и на экране появляется сообщение от пилота о набранной высоте. А Старк сразу же звонит Пеппер. - Да, я надеялся, что в Щ.И.Т.е несколько Ястребов. И Бартонов заодно. Может быть, это у них вместо должности, чтобы никто не догадался.
Ультиматум Фьюри в виде присутствия "лучшего агента" миллиардеру не нравится сразу. Да, во время атаки читаури они неплохо сработались, и у Тони даже появилась надежда, что не все в составе их супергеройской группы такие зануды без чувства юмора, для которых «сарказм» - пустое слово. Но потом он вытащил всех за шавермой, и Бартон просидел все время, не проронив ни слова, молча и методично пережевывая оказавшееся довольно сносным блюдо и кидая непонятные Старку взгляды на Романофф. А миллиардер возлагал на него большие надежды, которые не оправдались, и за столом царила неловкая тишина. После этого и мелькнувшая было мысль покопаться в базе данных Щ.И.Т.а и узнать про него поподробнее была отброшена за ненадобностью.
А потом Фьюри вылезает с этим предложением, вешает на него роль наживки, превращая обычную презентацию в событие, которое имеет значение, и обещает защиту в виде не кого-нибудь, а Бартона. Попутно обставляя все так, словно Щ.И.Т.у действительно есть дело до угрозы его жизни - Тони бы предпочел играть в открытую. Но у полковника свои методы. Словно вскрывшаяся на Хэлликерьере правда его ничему не научила.
Поэтому в глубине души Старк ждет у трапа кого-нибудь другого, хоть и понимает, что это как-то даже глупо. Но из фирменной Акуры выходит именно тот, кого миллиардер пару недель назад назвал Леголасом, и прозвище невольно срывается с губ снова. Им он и ограничивается, невесело усмехаясь тому, что видит. И самым лучшим решением кажется уйти в хвост самолета, чтобы позвонить Пеппер и пожаловаться на то, что его опасения подтвердились.
- Я рада, что это он, - говорит Вирджиния, как обычно, одним тоном на корню убивая все желание спорить. - Мне будет спокойнее.
- Ради твоего спокойствия я готов потерпеть, - великодушно заявляет Старк, усмехнувшись - убедить Пеппер в том, что все это совершенно безопасно, было сложно. И демонстрация кейса с броней на заднем сиденье Ауди перед тем, как отправиться в аэропорт, аргументом не была. То, что им вдруг оказывается Бартон, совершенно не добавляет миллиардеру настроения.
- Это не самый лучший вариант, - говорит Бартон, и Тони вздрагивает от звука его голоса - он слышит его впервые за все это время. В которое умещается долгожданный сон, перелет через океан, паспортный контроль и дорога до аэропорта. За столько же когда-то удалось создать новый элемент и спасти свою жизнь, ликвидировав разрушительное действие реактора. Поэтому - это много. И он умудрился ни разу ничего не сказать. За это, что ли, и прозвали лучшим агентом?
Но Старк решает не спорить - откликается, как ни в чем не бывало, и просто наблюдает за тем, как Бартон оглядывается. С точки зрения миллиардера, усмотреть что-либо тут сложно, но он тут же слышит не самые утешительные выводы, и это немного злит. Он согласился быть наживкой, но на круглосуточный контроль в собственном номере не подписывался. И можно подумать, что им есть дело до того, чем все это закончится для него.
Но спорить все равно не хочется. Потому что Бартон смотрит так, что сразу становится понятным - бесполезно. И никакой опыт, добытый за годы работы с неуступчивыми инвесторами, тут не поможет. Поэтому Старк просто уходит. Надо же пользоваться преимуществами номера в более чем 150 квадратных метров.
Позже вечером Тони думает, зачем вообще согласился на эту авантюру. Самым умным вариантом было бы сказать Фьюри спасибо за информацию и просто отменить презентацию. Или поехать так, как и планировал - одному. Без конвоя в виде одного агента, который, кажется, и правда не зря попал в их компанию "супергероев" - объяснить иначе, как суперспособностью, появление Бартона в коридоре именно в тот момент, когда он сам собирается "сбежать", невозможно.
- Ты собрался...? - у Бартона холодный взгляд и ровный голос, и только поэтому Старк старается себя контролировать, отвечая как можно спокойнее и доброжелательнее. Но внутри уже закипает злость - он соглашался на сотрудничество, но, видимо, Ястреба об этом не предупредили. Как и том, что миллиардер - не девятый в составе опер-группы Щ.И.Т.а. И отчитываться не должен.
Только сложно этого не делать, когда на тебя смотрят так. С уверенностью, что все будет именно по плану обладателя сосредоточенного взгляда.
И Тони выкручивается. Может быть, со стороны это выглядит, как приведение разумных доводов, но хотя бы самому себе приходится признаться - выкручивается. И никак иначе. Это бесит, раздражает, вызывает желание сорваться - все то, что Старк давно научился игнорировать в работе, а потом и вовсе забыл. Никому не позволялось разговаривать с ним приказами. А этот - разговаривает. И так, словно имеет право.
- У меня нет необходимости кадрить девушек, они сами приходят, - вдруг слышит он в ответ на свою реплику и удивляется настолько, что неожиданно забывает, что должен злиться. Потому что это - оставленное за собой последнее слово: Бартон тут же скрывается за дверью номера. Потому что это - неприкрытый сарказм, жесткий и весьма прямолинейный. Потому что это то, чего Старк давно не слышал в свой адрес. И это... интересно.
Тони думает об этом весь вечер. Пока едет в один из баров неподалеку от отеля, пока флиртует с симпатичной девушкой, лет на семь младше его самого, и все, что запоминает о ней миллиардер - цвет волос, он ярко-рыжий, почти красный - потому что не складывается. И он выкидывает салфетку с номером в урну возле входа в бар вместе с чеком за два стакана виски. Он думает об этом и на пути обратно, и все то время, что проводит в другом баре, уже на территории гостиницы, потому что возвращаться в номер не хочется. Он гений, и по собственному мнению, и по общественному признанию. И поэтому не приемлет "я не знаю" в качестве ответа на вопрос. А сейчас именно это и отвечает, пусть и сам себе.
Ему не нравится Бартон. Не нравится приказной тон, не нравится безаппеляционность во взгляде, не нравится эта постоянная необходимость контроля каждого шага. А дальше будет сложнее - в Большом Театре Женевы придется слышать указания постоянно. Действовать по плану. У Тони сильной стороной всегда была импровизация. Роджерс может подтвердить.
И в то же время Старк чувствует интерес. Что именно в Бартоне его вызывает - миллиардер не знает. Не имеет ни малейшего понятия. И самый лучший помощник в таких вопросах - алкоголь. Помочь расслабиться, разговорить и, может быть, объяснить, что он, Тони Старк, взрослый мальчик, поэтому необязательно быть такой занозой в заднице.
Не получается.
Бартон рушит все его планы, отказываясь пить. А ведь миллиардер выбирает лучший виски из тех, что преподнес в качестве комплимента отель. Совершенно не поскупившись.
Но у Ястреба необязательная дисциплина и абсолютно ненужные правила. Старку становится обидно - это больше похоже на нежелание проводить вечер в его компании, чем действительно соображения безопасности. Об этом он и говорит:
- Нас завтра ждут к двенадцати, успеешь проспаться.
Но Бартон зануда. И вместо того, чтобы признаться, что ему просто не нравится общество миллиардера, придумывает отговорки. Банальные, нелепые отговорки.
"Цена - твоя жизнь", повторяет Тони про себя и ставит бутылку на стол. Лучший агент ушел недалеко от директора. А может быть, лицемерие - это политика Щ.И.Т.а. В любом случае, Старк терпеть не может, когда его держат за идиота. Поэтому и не выдерживает. Говорит то, что хотел сказать ещё в кабинете Фьюри.
На утро он не может вспомнить и половины из того, что сказал. А Бартон делает вид, будто ничего и не было, только снова молчит - как и до этого, всю дорогу. Тони остается только облегченно подумать, что она, в отличие от перелета, не длинная.
Он не любит напряжения, предпочитая решать конфликты сразу. Иногда просто избавляясь от его причины, чаще всего, спуская на тормозах. Или, если не получается ни то, ни другое, ликвидируя объект конфликта. Сейчас не подходит ни один из вариантов, и миллиардер просто решает игнорировать вчерашний вечер, и кофе - не знак примирения, а всего лишь готовность работать. Потому что все равно придется.
Видимо, он не ошибается, и в течение пары десятков секунд у них даже получается диалог. Пока Бартон снова не начинает отдавать приказы. И критиковать выбор охраны. И делать вид, что ему на самом деле не плевать на его безопасность. Но делает он это на редкость профессионально.
Тони следит за его взглядом, но не видит ничего. Никаких точек, из которых можно стрелять. Может быть, Бартон все придумывает, пытаясь покрасоваться, но мысль об этом кажется абсурдной даже при всей неприязни. Слишком уверенно он обо всем этом говорит. И Старку интересно, действительно интересно - что именно видит Ястреб своим острым взглядом, какие мелкие детали выдают то, что обычному, даже натренированному и гениальному глазу совершенно недоступны. И любопытства миллиардер совершенно не скрывает - он и правда хотел бы знать
- Не скажу. Иначе ты завтра туда весь вечер будешь пялиться.
И это, черт возьми, правда. А у Бартона, кажется, действительно много опыта в этих делах.
- Просто имей в виду – либо натренируй, либо смени охрану, - не добавить этого он, разумеется, не может. И Старк защищается - только потому, что не привык принимать поражение. Только чувство, с которым он объясняет не самое лучшее поведение охраны, почему-то больше похоже на оправдание. Поэтому миллиардер маскирует его усмешкой.
А в следующий момент чувствует цепкие пальцы на локте, рывок назад и холод металла у задней части шеи. Он сглатывает, не успевая даже спросить - что это значит, а Бартон уже объясняет суть "урока". Объясняет спокойно, без злости, без превосходства, хоть и прекрасно знает, что сейчас именно он хозяин ситуации. Это одновременно и бесит, и восхищает.
Поэтому Старк просто сбегает, откликаясь на так кстати прозвучавшее собственное имя. Но не удерживается от удивленного взгляда в сторону продолжающего невозмутимо пить кофе Бартона. Ему хватило нескольких секунд. И если бы он был на другой стороне - миллиардер уже бы не мог дышать.
"Он и правда опасен", - думает Тони, быстро отводя взгляд и восхищенно качая головой - сумел же почувствовать. И интерес становится сильнее. Подпитываясь тем, на чем Старк и не думал себя поймать. А объяснения этому до сих пор нет.
В груди уже не болит, живот тоже никак не отзывается на движения, зато самолюбие пытается достучаться весь вечер. Так сильно, что приходится затыкать, мысленно прикрикивая на самого себя. Так же, как кричал несколько часов назад Бартон. Отпустив контроль, переходя на обвинения и хлопнув под конец дверью. И сказать, что он не имел на это права, как-то не выходит.
Первый час после случившегося в Театре Старк злится. Настолько, что молчит всю дорогу до дома. И это, наверное, ошибка, потому что миллиардер успевает себя накрутить - и вместо спокойного разговора у них выходит эта ссора. И неверяще смотря на с шумом закрывшуюся за Бартоном дверь, Тони выдыхает себе под нос все, что думает - в самых жестких выражениях, на которые способен. Жалея, что адресат его не слышит. А потом успокаивается, и даже радуется тому, что был в этот момент один.
Потому что приходится признать - он ошибся. Хотя бы в том, что не всем безразлична его безопасность. Пусть это было не по тем причинам, которые могли бы потешить самолюбие Старка, пусть он считал, что в этом нет необходимости - но Бартону не было все равно.
А ещё... похоже, все это время Бартон был с ним честным.
Дурацкие правила, идиотская дисциплина, ненужный контроль - но не ради того, чтобы миллиардер бесился ещё больше, а потому что стрелок считал это правильным. И был уверен, что именно это и есть единственно верный способ.
Может быть, это и было причиной интереса.
Поэтому Старк спустя пару часов узнает у кого-то из агентов Щ.И.Т.а, где Бартон, и идет извиняться. Так как умеет, конечно, но и это принимается. Настолько, что Тони решается на ещё одну попытку разговора...
- Она меня не любит?
- Абсолютно, - Бартон усмехается, как-то по-другому, иначе, чем до этого. Миллиардер невольно ухмыляется в ответ - сейчас это уже больше похоже на тот обмен репликами, что случился во время битвы с читаури. Без видимой неприязни, которая совершенно не скрывалась с момента встречи на взлетной полосе.
И Тони расслабляется - он действительно не любит конфликты. А сейчас его присутствие минимально. Поэтому и сказать про Хэппи - можно, и предложить - ещё раз - выпить, тоже. Пусть Бартон, к разочарованию Старка, и отказывается. Зато обещает спокойную ночь настолько уверенно, что у миллиардера не возникает желания спорить.
Уверенности в нем вообще много. Наверное, она и привлекает. Наверное, она заставляет посмотреть так, как Тони дает себе право смотреть на парней не слишком часто. С совершенно другим интересом. То, что это именно он, Старк и сам предельно четко и ясно понимает только сейчас. А поняв, удивляется, почему не замечал раньше. Что Ястреб, лучший агент Щ.И.Т.а, отлично выглядит. Более, чем отлично.
Удивление растет ещё больше, когда он видит, как едва заметно меняется выражение на лице Бартона – он тоже понимает. Что именно кажется более странным - отсутствие неприязни или то, как легко его раскусили, Тони пытается определить остаток ночи, аккурат до тех пор, пока не проваливается в сон.
Из следующего дня он помнит только резкое «Старк, двигайся!» в наушнике, адреналин, желание выжить, хотя даже не успел толком испугаться, и мимолетом брошенный в сторону Бартона взгляд. Попавший прямо на момент выстрела.
Тони почти всю жизнь занимается оружием, его друг – далеко не последнее лицо в военно-промышленном комплексе страны, и за все это время приходилось присутствовать на слишком большом количестве полигонов и испытаний. Но вспомнить, чтобы кто-то ещё стрелял вот так… не получается. И Старк некстати думает, глядя в спину скрывающемуся за кулисами Бартону, что тот, наверняка не раз слышал насмешки в свой адрес. И что надо быть идиотом, чтобы позволить себе это.
А потом миллиардер просто делает то, что умеет лучше всего – импровизирует. И Бартон, в отличие от Роджерса, согласен с самым простым, а от того эффективным, планом атаки – просто атаковать. А Уилшер даже не сопротивляется…
Старк снова смотрит на закрытую дверь – где-то там, в глубине базы, стрельбище. На котором Бартон раз за разом делает выстрелы. Наверняка, каждый раз попадая в центр мишени. Эффектно вгоняя одну стрелу в другую, расщепляя предшественницу пополам. Если, конечно, это возможно.
«Интересно, из какого материала у него стрелы?», думает Тони, сдаваясь и поднимаясь с дивана. Даже если Бартон снова полезет драться – этого того стоит. А агенты Щ.И.Т.а хороши тем, что не задают вопросов. Потому что миллиардер и сам себе не готов ответить, почему ему так нужно оказаться на стрельбище.
Он входит туда осторожно и максимально тихо, боясь потревожить. Но Ястреб, кажется, не слышит ни шагов, ни звука закрывающейся двери. Просто спускает стрелу с тетивы, и Тони почти заворожено следит за полетом, не сдерживая восхищенного выдоха, когда она достигает цели.
На этот звук Бартон оборачивается и, похоже, удивлен его присутствием.
- Старк?
- Я решил, что можно, - говорит миллиардер вслух.
«Я хочу посмотреть ещё раз», - добавляет он мысленно. И не удерживается, спрашивает:
- Больше ста метров. Длина зала.
- Сто тринадцать с половиной, - быстро говорит Бартон, словно не отдавая себе отчета в том, что действительно это делает – значит, привычка.
- Сто тринадцать с половиной, - соглашается Тони. Сейчас это не слишком важно. - Как ты… это сделал?
- Что именно?
- Попал в него.
- Я не знаю, - говорит Бартон, спокойно и просто. – Не думал об этом.
По логике такой ответ должен разозлить. Но он почему-то только сильнее уверяет Старка в ощущении, которому наконец-то можно дать название. Миллиардер пытается его вспомнить, заполняя тишину рассказом про прицелы и то, какой невероятной кажется такая точность. Но Бартон хочет снова стрелять, и Тони затыкается.
«Не промахнется», - думает Старк, с удивлением понимая, что это не предположение, а стопроцентная уверенность. Та самая, с которой Бартон действовал все эти дни. Та самая, с которой собирается стрелять сейчас. Зная, что делает. Зная, что это правильно, что не ошибается. Как знал, когда приказывал взять с собой охрану и просил не лезть во время истории с Уилшером.
- Круто, - единственное, на что хватает Тони. Потому что остальное уходит на контроль взгляда – слишком откровенно он скользит по телу Бартона. И приходится расписаться – нравится. То, как он выглядит, то, как он действует, то, насколько уверенно себя чувствует. Потому что вместе с исходящей от него уверенностью Старк чувствует и то, чего ему всегда не хватало – равенство.
Все это время Бартон смотрел на него так, словно не имело значение ни имя, ни фамилия, ни миллиарды на счетах, ни корпорация во владении, ни даже Железный Человек. Смотрел, оценивая по поступкам, а не навешанным ярлыкам. Это не может не нравится.
- Может, все-таки выпьем вместе? – Тони знает, что этим вопросом – в третий раз – расписывается в желании услышать положительный ответ. И по взгляду Бартона ещё за несколько мгновений, как Старк вновь его задает, становится понятно, что отказа не будет.
- Ты, Старк, и мертвого уговоришь… Подожди, я соберусь.
- Прямо сейчас?
- Что, уже идешь на попятную?
- Нет, но… - Тони с удивлением смотрит на часы – начало пятого – и пожимает плечами. – Как скажешь.
Через десять минут они выходят со стрельбища, и миллиардер даже не следил, куда ведет его Бартон – ему самому и правда не хватает навигатора. Невнимание оборачивается очередной порцией удивления, когда перед ним распахивают дверь в небольшое помещение, и над ухом раздается:
- Ну, чего застрял, проходи.
Это похоже на своеобразную комнату отдыха: окон нет, как и практически везде на базе – Старк думает, что надо будет предложить Фьюри питать все от реактора, потому что счета за электроэнергию, наверняка, выглядят ужасающе – у стены небольшой диван, в углу холодильник и небольшой стол с тремя стульями вокруг, в противоположном – телевизор и полка с десятком книг.
- Агенты в большинстве своем обычные выходцы с не самых благополучных семей – чем проще, тем лучше, - комментирует Бартон, проходя к холодильнику.
- Я ничего не говорил.
- Твоего взгляда было достаточно. Присаживайся, - он кивает в сторону стола, и Тони послушно садится, так и не убирая с лица вопросительного выражения. Бартону хватает этого времени, чтобы сесть напротив и поставить перед миллиардером стакан с непонятного цвета жидкостью.
- Твое здоровье, - бросает он, касаясь дном своего стакана с точно таким же содержимым края стакана Тони, и отпивает.
- Что это? – спрашивает Старк, наклоняясь и подозрительно принюхиваясь – кисло, терпко и на вид как-то опасно.
- Витаминный коктейль от медцентра Щ.И.Т.а.
- Ты издеваешься?
- Разумеется, - он усмехается – на редкость довольно и гораздо более открыто, чем раньше. – Ты сам предложил выпить, но не уточнял что.
Тони не выдерживает и смеется, а потом с подозрением смотрит, как Бартон делает ещё один глоток, и, выдохнув, берет свой стакан. Отступать он не намерен. Ещё бы выглядело оно…
- Старк, твоей рожей сейчас только новобранцев пугать – а ведь там по большей части ягоды и овощи, и пара совершенно безвредных добавок, - короткий смех заставляет миллиардера поднять удивленный взгляд – этого он ещё не слышал.
Бартон отворачивается, чтобы дотянуться до холодильника, и через несколько секунд ставит на стол две бутылки пива:
- Держи, только не смотри на меня глазами Бэмби.
Тони только усмехается в ответ и подает голос только после того, как по горлу опускается прохладная жидкость:
- Знаешь, у меня в Башне и бар побогаче, и атмосфера больше способствует расслаблению.
Бартон качает головой:
- Не в этот раз – на мне ещё отчеты, а послезавтра мы наконец-то едем в отпуск. Фьюри обещал его сразу после того, как Тор забрал Локи и тессеракт обратно, но пришлось ехать в Женеву.
Старк фиксирует «не в этот раз» - значит, будет другой, а потом ловит себя на воспоминании о разговоре с Пеппер, как раз после возвращения. Она говорила что-то о…
- Мы? Ты и Наташа?
- Хм? – Бартон смотрит удивленно, прямо поверх горлышка темно-коричневой бутылки – взгляд цепкий, совсем как у… Ястреба. Миллиардер усмехается и пожимает плечами:
- Пеппер говорила – они с Наташей обсуждали её отпуск, я только сейчас понял, что он у вас совместный. Подожди, - Тони хмурится, пытаясь выцепить, почему запомнил разговор в принципе, и кивает сам себе, когда понимает. – Отель, в котором вы хотели остановиться, забит под завязку?
- Не мы, - усмехается Бартон, и продолжать ему не нужно. Старк и так понимает – Наташа. Видимо, Романофф не отказывала себе и в простых человеческих слабостях. Впрочем, он и запомнил разговор, потому что знал хозяина гостиницы, и выбор у Черной Вдовы действительно был что надо.
- Я могу поспособствовать, - предлагает Тони, и теперь черед Бартона хмуриться.
- Ты считаешь, что нам настолько мало платят?
Старк закатывает глаза:
- Уйми паранойю. Я охотно верю, что вам есть, чем платить, но похоже – не за что. Могу организовать, чтобы было.
Бартон чуть подается вперед, и от миллиардера не ускользает чуть усилившаяся хватка сильных пальцев на бутылке:
- Зачем тебе это?
- Потому что я филантроп? – Тони усмехается, но натыкается на лед в сине-зеленых глазах и вздыхает. – Я просто могу. Для меня это – один звонок и пара минут разговора. Для тебя – отдых там, где хочет твоя женщина. Все просто, Бартон.
- Просто так?
- Если так хочешь, я назову цену – когда вернешься, выпьешь со мной ещё раз. По-настоящему. Если Башня не внушает тебе доверия – где-нибудь в баре.
Взгляд светлых глаз смягчается, ко льду подбирается оттепель, и Бартон неожиданно резко расслабляется, коротко усмехаясь:
- Идет.
Они проводят за столом ещё полчаса, не больше – за это время Старк успевает услышать пару коротких агентских баек, больше похожих на анекдот, и дать обещание поколдовать над луком в мастерской. Бартон все ещё иногда на него огрызается, и Тони так же не сдерживается в ответ – но это гораздо лучше, чем он мог представить, когда выезжал сегодня днем из Башни.
- А зачем ты вообще здесь? – вдруг спрашивает Бартон, ведя миллиардера по коридорам к выходу. Старк замирает на месте и, вспомнив, задумчиво ерошит волосы на затылке:
- К Фьюри собирался. Минут сорок назад.
- Должен заметить, в отчете Наташи было много правды... - Бартон ухмыляется и, бросив взгляд на часы на запястье, хмыкает. – У нас встреча через пару минут. У вас с ним что-то срочное?
- Да нет, - Тони качает головой, думая, что возвращаться в пустую унылую приемную и ждать окончания ещё одной отлучки полковника, ему совершенно не хочется. – Передай ему, что я согласен.
Бартон кивает, дает указания на последние несколько поворотов до выхода и, развернувшись, уходит. Не забыв на прощание сказать, что помнит про сделку.
Старк видит Ауди ещё издалека: она выгодно отличается на фоне одинаковых рядов фирменных Акур – автопарк на стоянке Щ.И.Т.а огромный, но выбор на редкость скудный. Единственное, что привлекает внимание – несколько Тойот последних моделей на местах ближе к входу, и… Тони останавливается в нескольких метрах от явно гоночного байка и оборачивается, обводя взглядом всю территорию парковки, но не видит ничего подобного. Да и это было бы странно – слишком уж мотоцикл выбивается из своих «четвероногих» соседок. Как по внешнему виду, так и по духу.
Миллиардер не большой любитель «железных коней», ему больше по нраву спорткары, но не оценить отличную модель, любителю скорости - было бы неправильно. Он подходит ближе, проходится взглядом по блестящему боку – за байком следят, и явно с любовью. Хотелось бы посмотреть на хозяина «лошадки»…
Мысль возникает неожиданно, но спустя мгновение Старку уже кажется, что с ней он попал прямо в яблочко. Как Бартон. У которого он не взял ни единого контакта для связи. Конечно, можно позвонить Пеппер и выведать что-нибудь через её связь с Наташей, но это долго. А миллиардера охватывает азарт, он хочет прямо сейчас. Потому что если его догадка верна – значит, у них с Бартоном гораздо больше общего, чем можно было подумать.
И Тони, набравшись наглости, звонит Фьюри.
- Полковник, ваш лучший агент ещё у вас? Я только хочу задать ему один вопрос.
- Старк, ты издеваешься?
Тони не успевает ответить – слышит вздох и приглушенный голос, а следом легкое шуршание: Ник, видимо, решает, что быстрее будет просто позволить миллиардеру сделать то, что он хочет.
- Старк? – в голосе Бартона настоящее удивление и, кажется, интерес.
- Я тут на стоянке вижу BMW S… или K...?
- S 1000 RR, - сухие цифры, но от них веет теплом, и миллиардер понимает, что угадал. – А что?
- Как ты смотришь на то, чтобы проверить насколько моя игрушка быстрее твоей? – это ещё одна догадка, и сейчас Тони очень хочется не ошибиться – но Бартон очень, просто невероятно похож на человека, который тоже любит скорость. Теперь, глядя на байк, кажется странным, что он не видел этого раньше.
Несколько долгих секунд молчания.
- Это уже второй вопрос, Старк, - отзывается Бартон, но по голосу Тони слышит, что он улыбается.